Вред

Экономисты могут предпринимать любые попытки оправдать выплату процента, однако по-настоящему значимым будет лишь анализ фактического влияния, оказанного им.  Важно заметить, что когда Господь запрещает что-либо, это вовсе не говорит о его полной бесполезности. Действительно,  можно порой обнаружить нечто выгодное и в запретном. К примеру, Всевышний говорит об алкоголе:

«Они спрашивают тебя о вине и азартных играх. Скажи: «В них есть большой грех, но есть и польза для людей, хотя греха в них больше, чем пользы»  (Коран 2:219).

Итак, дело не в наличии пользы, а в том, что вред перевешивает всякую пользу.  Таким образом, экономисты, возможно, и видят намек на выгоду ссудного процента, который, однако же, не в состоянии покрыть ущерба, наносимого им.   

Даже если рассматривать процент как вид платы за пользование тем, что называется "фактор производства" (то есть за деньги), в нем все равно присутствует много отличий от других видов платы. Коротко говоря, последствия, к которым приводит использование ссудного процента пусть даже как плату, весьма тревожны.

Во-первых, ссудный процент является причиной неравного распределения прибыли. Возьмем для примера трех людей. Предположим, каждый из них будет получать проценты, причем у первого имеется 1 000 долларов, у второго – 100, а у третьего ничего нет. При ставке 10 % годовых, спустя год у первого станет 1 100 долларов, у второго – 110, а у третьего так и останется 0. Еще через год первый разбогатеет до 1 210 долларов, второй – до 121, а третий так и будет на нуле. Даже на этом простом примере мы можем заметить, что в абсолютно равных условиях,  когда никто из этих троих не работает больше остальных (не создает, не прилагает усилий, не трудится), но заработок первого значительно превосходит суммы, заработанные остальными.

Деньги, получаемые при помощи процентов, могут быть потрачены, утеряны или даже украдены людьми, взявшими их в долг, однако проценты все равно должны быть уплачены. Деньги могут быть вложены в провальный проект, который ничего не принесет. Но все это не имеет значения, проценты должны быть уплачены, независимо производит ли этот «производственный фактор» или нет. Никто не станет спорить, что это несправедливо, и то, что происходит в итоге – это несправедливое распределение денег.

Более того, со временем распределение доходов становится все более и более неравномерным. Представим, что кто-то имеет дело с миллионами, а другие – только с сотнями или тысячами. Отчаяние от их дохода в виде процентов будет с каждым годом только расти. Иными словами, это приведет к ситуации, когда богатые будут становиться еще богаче, а бедные – относительно беднее. Заметьте, что должники, выплачивающие проценты, которые растут год от года, не включены в уравнение. В их случае все большая часть их дохода будет «съедаться» процентами, еще более усугубляя несправедливое распределение дохода.

Кто-то, возможно, спросит, является ли неравное распределение дохода главной проблемой. Помимо психологического давления на бедных, особенно в условиях, когда с помощью СМИ широко рекламируется "красивая" жизнь и страсть к потреблению, проценты влияют и на рынок в целом. Так, в рыночной экономике производство будет нацелено на таких покупателей, у кого есть деньги, независимо от того, насколько важным будет остальной товар для общества. Если богатые желают, требуют и готовы платить за, скажем, внедорожники и автомобили, потребляющие много горючего, тогда они и будут производиться, не обращая никакого внимания на жалобы борцов за природу. По мере возникновения все большей разницы в распределении доходов, все больше ресурсов пойдет на удовлетворение потребностей богатых. Поскольку ресурсы ограничены, все меньше их пойдет на нужды менее состоятельных граждан.

Далее, чем меньшее количество ресурсов уходит на товары, потребляемые «бедными», тем выше становится их цена, снова причиняя вред финансовому положению «бедного» человека. Например, существует огромное количество клиник, обслуживающих «богатых» (тех, кто может себе позволить такое обслуживание), даже если эти процедуры не столь необходимы (косметическая хирургия и т.д.), тогда как клиник, которые обслуживают «бедных», меньше в несколько раз. Будь они в состоянии платить больше за основные услуги, существовало бы куда больше подобных клиник, больше ресурсов посвящалось бы этим нуждам, следовательно, это снизило бы стоимость услуг. (К слову, неравное распределение доходов также пагубно сказывается  на демократии, но этот вопрос относится уже к другой теме).

Вдобавок стоит отметить, что бремя ссудного процента на «бедных», влезших в долги, ставит их в такое положение, когда они не могут развиваться социально или экономически, что еще больше расширяет пропасть между «бедными» и «богатыми». Само чувство, что ты кому-то должен, довольно неприятно любому человеку. Однако именно выплата процентов делает задолженность движущейся мишенью, которую не так просто настигнуть.  И снова, это – фальшивый фактор производства, но он работает, чтобы позволить «богатым» обогатиться еще больше, обременяя тех, кто задолжал. Возможно, читатели в курсе, как много должников живет в США, самой богатой стране мира. Финансовая несостоятельность становится причиной психических расстройств, которые все сильнее распространяются не только у представителей нижнего класса, но и у многих представителей среднего класса. Некоторые из них даже не осознают, что если станут расплачиваться "кредиткой" лишь за самый необходимый минимум товаров и услуг, им уже не удастся когда-либо закрыть все свои долги[1].  Разумеется, главный удар приходится по «бедным». На самом деле, система ополчена против них, ибо чем «беднее» человек, тем худшей будет оценка его кредитоспособности и тем более высокий процент он будет вынужден платить.  Работа Мирзы Шахджахана «Доход, долг и поиск для богатой Америки. Экономическая история малых и средних городов Соединенных Штатов» – это труд, изучающий печальное влияние долга и аналогичного ему бремени ссудного процента на «среднюю Америку».[2]  Падение цен на  продукцию мелких фермеров вынуждает их влезать в долги.  Многим из них пришлось заложить свои владения, а кто-то потерял фермы, принадлежавшие их семье многие поколения только потому, что не смог выплатить ссудный процент. Шахджахан обнаружил, что многие «бедные» платили за кредит по ставке более 15% (тогда как обычная ставка колеблется в пределах 8% – 12%), сверх этого они получили головную боль от звонков с угрозами со стороны кредиторов. В заключение Шахджахан пишет:  

«И денежная, и реальная ноша долга держит должника в состоянии непрерывной борьбы, чтобы выплатить долг. Средний размер задолженности семьи в период с 1990 по 1993 годы составлял 32 493 доллара, что равняется почти 100% их семейного дохода. Долг такого размера вместе с временной работой и низким доходом может стать причиной постоянного подавленного психологического состояния. 

Некоторые семьи оплачивают кредит по ставке выше 15%. Такой высокий процент значительно снижает семейный доход.

Большинство семей, коих миллионы в небольших городах, день ото дня борются, чтобы свести концы с концами. Многим не удается обеспечить достойную жизнь членам своей семьи или платить за высшее образование детей. Они живут в долгу и умирают в долгу. Такое положение дел наводит их на мысль о неполной жизни…

Эти семьи попадают в ситуацию экономического рабства, выход из которого зачастую перекрыт ведомственными силами.  Высшее образование может стать ключом, открывающим многие возможности, но оно стоит недешево и потому недоступно большинству жителей небольших городов.  Эти семьи не имеют возможности выбраться и так и не достигают желаемого в жизни. Такова вся горечь положения рабочего класса в малых и средних городах нашей страны».