Пока я не была захвачена Талибаном, мое отношение к укрытым женщинам было как к тихим, угнетаемым существам. В сентябре 2001, всего спустя 15 дней после террористического акта в Соединённых Штатах, я пробралась в Афганистан, одетая с головы до кончиков ног в синюю бурку, намереваясь написать репортаж о жизни под репрессивным режимом.

Но в Афганистане меня быстро обнаружили, арестовали и посадили в заключение на 10 дней. Я плевалась и ругалась на своих похитителей; они называли меня “плохой” женщиной, но, в конце концов, позволили уйти после того, как я обещала прочитать Коран и изучить Ислам. (Честно говоря, я не уверена, кто был более счастлив моим освобождением – они или я). Дома, в Лондоне, я сдержала своё слово об изучении Ислама и была поражена тем, что я обнаружила. Я ожидала увидеть главы Корана, говорящие о том, как бить жену и угнетать дочерей, но вместо этого я нашла слова, призывающие к освобождению женщин. Спустя два с половиной года после моего пленения, я приняла Ислам, вызвав этим удивление, разочарование и лишившись поддержки среди друзей и родственников.

Теперь я с отвращением и тревогой наблюдаю здесь, в Великобритании, как прежний министр иностранных дел Джек Стро[1] вместе с премьер-министром Тони Блэром, писателем Салманом Рушди и даже итальянским премьер-министром Романо Проди, выскакивающим к ним на поддержку, описывают мусульманский никаб (вуаль, закрывающую лицо, оставляя открытыми только глаза) как неприятный барьер к интеграции. Побывав с обеих сторон паранджи, я могу сказать вам, что большинство западных политических деятелей и журналистов (в большинстве своём – мужчин), оплакивающих притеснение женщин в исламском мире, понятия не имеют, о чём они говорят. Они разглагольствуют о парандже, ранних браках, женском обрезании, убийствах в защиту чести и принудительных браках, неверно обвиняя Ислам во всем этом, что подтверждает их высокомерие, превзойденное только их невежеством. Эти проблемы культуры и обычаев не имеют никакого отношения к Исламу. Внимательное чтение Корана показывает, что примерно всё, за что боролись западные феминистки в 1970-ых, было доступно мусульманским женщинам 1400 лет назад. Женщины в Исламе считаются равными мужчинам в духовности, образовании, а способность женщины рожать и воспитывать детей расценивается как преимущество. Раз Ислам так уважает женщин, почему западные мужчины настолько поглощены мусульманским женским одеянием? Даже такие британские государственные министры, как Гордон Браун и Джон Рейд позволяют себе унизительно отзываться о никабе, хотя сами выросли в Шотландии, где мужчины носят юбки!

Когда я приняла Ислам и стала носить косынку, последствия были огромными. Я всего-навсего покрыла мою голову и волосы – но я немедленно стала второсортной гражданкой. Я знала, как ко мне отнесутся случайные исламофобы, но не ожидала такой открытой враждебности от незнакомцев. Таксисты объезжали меня ночью, моментально включая свои “нанят”. Один таксист, после того, как выпустил “белого” пассажира прямо передо мной, впился в меня взглядом, когда я постучала в его окно, затем прогнал. Другой сказал: “Не оставь бомбы на заднем сиденье”, и спросил: “Где скрывается Бен Ладен?” Да, одеваться скромно является религиозным обязательством для мусульманок, но большинство моих знакомых мусульманок носят только хиджаб, который оставляет открытым лицо, и лишь немногие предпочитают никаб. Я заявляю: “Моё платье говорит вам, что я мусульманка, и что я ожидаю уважительного отношения”, так же, как банкир с Уолл-Стрит сказал бы, что пиджачная пара достаточно определяет его как делового человека, чтобы отнестись к нему серьёзно. Для всех мусульман, в том числе и для новообращённых, подобных мне, унизительно поведение мужчин, общающихся с женщиной лицом к лицу, открыто разглядывающих её, ведущих себя неподобающе.

Я была западной феминисткой много лет, но я обнаружила, что мусульманские феминистки более радикальны, чем их светские коллеги. Мы ненавидим те ужасные театрализованные конкурсы красоты, и еле сдерживали смех в 2003 году, когда судьи соревнования “Мисс мира” приветствовали появление одетой в бикини мисс Афганистана, Виду Самадзай, представив это как гигантский шаг на пути женского освобождения. Они даже присудили Самадзай специальное вознаграждение за “Представление победы женских прав”. Некоторые молодые мусульманские феминистки рассматривают хиджаб и никаб как политические символы, а также способом противостояния таким западным явлениям, как алкоголизм, случайный секс и наркомания. Что более освобождает: быть оцененным по длине вашей юбки и размеру ваших хирургическим путём увеличенных грудей или по вашему характеру и интеллекту? В Исламе превосходство достигается через благочестие, а не красотой, богатством, властью, положением или полом.

Я не знала, плакать мне или смеяться, когда итальянец Проди присоединился к дебатам на прошлой неделе, объявляя, что не носить никаб является “здравым смыслом”, потому что он “затрудняет” социальные отношения. Ерунда. Если дело обстоит так, то почему ежедневно используются сотовые телефоны, наземные линии связи, электронная почта, СМС и факсы? И никто не выключает радио, потому что не может видеть лицо диктора. В Исламе я уважаема. Он учит меня, что я имею право на образование, что поиск знания является моей обязанностью, независимо от того, одиночка я или замужем.

Нигде в законах Ислама нам не говорится, что женщины обязаны только и делать, что стирать, мыть или готовить для мужчин. Что же до того, будто мусульманам разрешено бить их жён, то это просто неверно. Критики Ислама укажут вам оторванные от контекста коранические стихи или хадисы. На самом деле, если мужчина и поднимает действительно палец на свою жену, ему не разрешается ударять так, чтобы остался след на её теле. Это, скорее, говорит вам: «Не бейте жен, глупцы», чем действительно призывает к насилию. Так что не только мужчины-мусульмане должны переоценить место женщин и отношение к ним. Согласно недавнему обзору организации NDVH (Национальная экстренная линия против домашнего насилия), 4 миллиона американских женщин, так или иначе, подвергались избиениям дома в течение последних 12-ти месяцев. А более трёх женщин погибает от рук мужей и любовников ежедневно. Если посчитать, получится уже почти 5 500 погибших за период с 11 сентября!

Мужчины-насильники не относятся к какой-то специфической религиозной или культурной категории; согласно упомянутому обзору NDVH, каждая третья женщина в мире хотя бы раз подвергалась избиению, сексуальному принуждению или прочему покушению на свою честь. Это – глобальная проблема, выходящая за рамки религии, богатства, класса, расы и культуры. Вместе с этим стоит сказать, что на Западе мужчины всё ещё полагают, будто бы они превосходят женщин, несмотря на многочисленные протесты. Они всё ещё получают лучшую плату за одинаковую работу, будь то в почтовом отделении или зале заседаний, к женщинам всё ещё относятся как к сексуальному предмету потребления, одно появление которого влияет на рост продажи товаров. А для тех, кто всё ещё пробует утверждать, будто Ислам угнетает женщин, повторю заявление 1992 года преподобного Пата Робертсона, предлагая его взгляды относительно уполномоченных женщин: «Феминизм – это социализм, антисемейное политическое движение, поощряющее женщин оставлять своих мужей, убивать своих детей, практикoвать колдовство, лесбиянство, способствовать уничтожению капитализма…”. Теперь вы скажите мне, кто цивилизован, а кто нет.

(Ивонн Ридли – политический редактор на "Исламском канале" в Лондоне и соавтор книги “В руках Талибана: её экстраординарная история”).