Я мог и не стать мусульманином. Я бы мог быть индуистом, поклоняющимся 14321 богам и богиням, среди которых – богиня для соседской собаки, еще одна богиня луны, и наконец – богиня откусанного уха Эвандера Холифилда. Я бы молился всем этим выдуманным «богам» и я бы страдал… Страдал до глубины души и, забыв про логику, поклонялся бы розовому слону с шестью руками, которого можно увидеть на стенах каких-нибудь индусских ресторанов в Индии. Да, они поклоняются слонам, которые от природы боятся мышей.

Или, предположим, я бы мог стать христианином, молящимся Иисусу Христу. Но почему я должен молиться пророку, который, на самом деле, никогда не называл себя Богом. Знал ли он? Знал, как знаю и я. Иисус – это не Бог, а Бог – это не Иисус.

Я бы мог принять буддизм, но какая секта подходящая? Кто знает? Хотел бы я слушать Далай Ламу, который  рассказывал бы мне, как наслаждаться жизнью, и отправлял бы в Лас-Вегас.

Я не стал ни кем из них и не собираюсь. Я обратился к Исламу, когда не знал о нем практически ничего. Год назад я принял Шахаду. Единственное, о чем, я жалею, это то, что не сделал этого раньше. Эта история о том, как я стал мусульманином. Началась она 10 лет назад.

Один Бог

Когда мне было 10 лет, мои родители записали меня в Консервативную Синагогу, в маленьком городке Бруклине, плотно заселенном евреями, в штате Массачусетс. Меня отправили туда якобы для изучения иврита и Иудаизма. Я учился неплохо. Учителя были в основном израильтянами. Сейчас я уже плохо помню, но они соблюдали заповеди Иудаизма очень хорошо. В 10 лет я искренне поверил в Бога, читал Тору и Ветхий Завет и стал набожнее, чем мои немолодые родители. Я старался молиться и быть честным, даже несмотря на то, что моя семья и мои друзья, насколько я помню, считали это не самым важным. Почему их не заботило это? Тем не менее, в глубине души я оставался иудеем. В течение этого периода изучения иудаики, я стал украдкой узнавать о христианстве, так как мне стало интересно, почему так много моих друзей поклоняются этому великому человеку, чье имя столько людей произносят впустую, уронив свои документы или споткнувшись. Я задумался, не заслуживает ли Иисус большего уважения? Кроме того, может ли он быть сыном Бога?

После этого, однажды, когда мне все еще было 10 лет, я занимался чтением об иудеях и Израиле и случайно натолкнулся на новую религию. Сначала я увидел полумесяц и звезду, я стал читать дальше. Я был тронут до глубины души, когда узнал, что миллиард людей по всему миру поклоняются тому же Богу, что и я. Как я уже сейчас понимаю, это было очень важно. Последователи Ислама, Аллаха Всевышнего, читали Коран именно в том виде, в каком он был ниспослан, и отправлялись в паломничество. Интересно!

К сожалению, в тот момент духовное родство с Израилем мешало дальнейшему изучению. Мне «промывали мозги» по поводу мусульманских террористов, которые взрывали иудеев как бомбу. Евреи были хорошими, а арабы плохими. Вот что говорили мне друзья, вот на что намекали мои учителя. До 1999 года я очень редко слышал что-то об Исламе.

Тем временем, 1994 год сменился 1995. Моя семья сменила синагогу. Вместо консервативных, мы стали себя называть реформистскими иудеями. Мы стали очень либеральными. Наш «раввин» не был "кошерным". Он едва являлся тем человеком, которого я мог считать духовным лидером, человеком, который ведет за собой иудеев, последователей Бога. Однажды, на одном из наших собраний, наш «раввин» пытался нас подбодрить. Для этого он рассказывал, как приятно ему смотреть на студенток Бостонского колледжа из окна своего дома. Его рассказ вызвал лишь несколько смешков. Сейчас, оглядываясь назад, я вспоминаю, как он говорил о  «запретном» в присутствии своей жены, перед Торой и перед Богом. Мое недовольство иудаизмом возросло, и я понял, что перемена веры к правому крылу неизбежна. Но это уже не будет ортодоксальный иудаизм.

Другие люди Писания

В тот момент я был впечатлен христианской духовностью, поскольку она казалась очень убедительной. Я знал, что иудаизм – искаженная религия, но я все еще верил в Бога. Христиане верят в Бога, не так ли?

Я посещал мессу, разговаривал со священниками, но труднее всего мне было поверить, что Иисус – Господь Бог. Я заставлял себя, что буду молиться «сыну». Я старался изо всех сил, но я знал, что ответа не будет. Я не понимал, но продолжал изучение катехизиса и молитв. Меня не крестили, и поэтому я не был католиком. На самом деле, чтобы стать католиком, вы должны обучаться в течение девяти месяцев. А что, если бы я умер до тог, как стал католиком, из-за того, что священники не позволили мне быть христианином. Что тогда? Я продолжал находить изъяны в христианской доктрине. Казалось, что священники тоже их видят, но продолжают ее проповедовать.

26 января 1999 года я перестал посещать уроки конфирмации. Я порвал с христианством, хотя я и не был христианином в полном смысле этого слова. Я не был «спасен», но меня это не заботило. Мои родители очень обрадовались тому, что я перестал ходить в католическую церковь. Но я все еще верил, что Бог – только один. И по сей день я удивляюсь тому, как мгновенно это произошло. Не прошла и неделя, как я оставил церковь для лучшего, я был открыт к новой вере в Бога.

Ужасающее промедление

Мой отец был безмерно счастлив и рад тому, что мой интерес к католицизму стал угасать, и он принял меня с распростертыми объятиями. К несчастью, он отвел меня в библиотеку. Там мне показали энциклопедию «Британника». Я прочитал о пророке Мухаммаде (мир ему и благословение Аллаха). В статье было написано, что он убил всё иудейское племя. Прочитав это, я очень огорчился, разозлился и запутался одновременно. Я был возмущен тем, что этот пророк Ислама убил иудеев, я не понимал, что мне теперь делать. Мне казалось, что я вынужден отказаться от Ислама, но я все еще верил в Бога. И что теперь? И я выдержал чуть более двух недель. Я знал, что иудейство искажено. Я знал, что христианство искажено. И я понял: энциклопедия «Британика» тоже искажает правду.

Я начал искать местную мечеть. И, кстати, я обнаружил ближайшую мечеть совершенно случайно. Я неустанно искал в Интернете. Как только я увидел слово Бостон, я кликнул мышкой в ожидании информации, которая поможет мне найти путь к Богу. Я ждал, терпеливо ждал, пока мой медленный модем загрузит страницу, и наконец, сайт открылся.

Кликнув мышкой, я увидел приветствие «Ас-саляму ‘алейкум». Я записал адрес и стал планировать поездку. Было так странно обнаружить мечеть в Бостоне, я боялся, что мне придется ехать в Египет, Иорданию или Йемен.

28 февраля 1999 года я спустился вниз по проспекту и увидел мечеть. Я подошел спереди к открытой двери и увидел надпись: «Вход для женщин». Вход для женщин! Я не знал, как это понимать, и пошел вокруг мечети, надеясь увидеть где-нибудь вход для мужчин. Вдруг, когда я его нашел, я очень занервничал. Я никогда не встречал верующего мусульманина и не знал, как он отреагирует, когда увидит меня. Мне стало интересно, надо ли мне скрывать мои иудейские корни. Я глубоко вдохнул и вошел внутрь.

«Извините», – сказал я мужчине, которого увидел первым. «Я пришел сюда, чтобы узнать об Исламе». Я замер в ожидании его реакции. Я ждал, научат ли меня или прогонят. Могут ли они действительно прогнать меня? Мужчина сказал: «Извините, я не говорю по-английски», – и прошел в главный зал. Я вошел за ним. Я не был уверен, оставил ли он меня для того, чтобы я осмотрелся, или нет. Перед собой я увидел людей, склонившихся в поклонении Аллаху (Славен он и Велик). Я был тронут, но не знал, что мне делать дальше. Потом я увидел, что этот мужчина вернулся с группой верующих. Я сел. Казалось, что кроме меня одного было еще человек пятьдесят. Они все заговорили со мной одновременно. Меня переполняли эмоции. Было видно, как Ислам важен для мусульман здесь и сейчас. Мне вкратце рассказали  об Исламе и через несколько минут мне открылась шахада: «Свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха, и свидетельствую, что Мухаммад — Посланник Аллаха». Я был готов это произнести. Здесь и сейчас. Девять месяцев, чтобы стать католиком, еще больше, чтобы стать иудеем. И всего лишь несколько мгновений, чтобы принять Ислам.

«Вы уверены? Вы не обязаны этого делать», – посоветовал мне один из дружелюбных и благоразумных братьев. Я удивился: неужели это настолько важно, что мне необходимо обдумать это? Я не должен сейчас становиться мусульманином?

Тогда я не принял Ислам. Но это была чудесная суббота. Я познакомился с братьями со всего мира. Они все были разными людьми, но их объединяла одна цель, которая была очень понятна: полное поклонение Аллаху (Славен он и Велик).

Я стал мусульманином лишь спустя год. В этот год я попал в перестрелку в Бронксе, проезжая мимо в машине моих родителей. Пуля попала в заднее стекло и пролетела всего в нескольких сантиметрах от моей головы. На мне не было ни царапины, и вскоре я забыл об этом происшествии.

6 мая 2000 года, я сел на тот же поезд до мечети в Кембридже, что и обычно. Я взял с собой книгу на арабском языке, так как я решил, что необходимо выучить язык. Такова была моя философия на тот момент. Детально изучить Ислам. Я случайно встретился с мусульманином, которого не видел долгое время. Он спросил, принял ли я ислам. Мы немного поговорили. Он сказал, что если вдруг я попаду в аварию на улице, я умру не мусульманином. А этого означает только одно – я буду обречен на адские муки. Он мне рассказывал ту же самую историю в декабре 1999 года, но я проигнорировал ее, даже после тех событий в Бронксе.

В тот же день в мечети я сел и стал наблюдать, как мусульмане готовятся к Зухр, второй дневной молитве. Я в изумлении смотрел на ритуал изгнания Шайтана. Я больше не мог ждать. Я задумался, а что если я стану мусульманином прямо сейчас, мои мысли были только об одном. И тогда я сказал одному брату сразу после молитвы, что я хочу стать мусульманином сегодня. Сейчас, три месяца спустя, я пишу это и знаю, что шахада – это лучшее, что я мог сделать. И жаль, что я не сделал этого раньше.